Простой таджикский рабочий… Владимир Войнович

Одной из самых заметных книжных премьер 2010 года стал «Автопортрет. Роман моей жизни» Владимира Войновича. Презентация книги прошла в конце марта…

Владимир ИЛЬИЦКИЙ

Фото с сайта Экспресс-газеты и из архива радия «Свобода»

Анатолий Гладилин и Виктор Некрасов (справа)

Я предполагал, что автор будет представлять своё эпохальное произведение  на выставке «Книги России 2010», но, вероятно, пиарщики перенесли  выход Войновича к публике на осеннюю Международную МКВЯ. Это было бы логично, поскольку значительная часть произведения посвящена  забугорной жизни писателя…

Отец «русского Швейка» — рядового Ивана Чонкина (слово  «русский» надо подчеркнуть, поскольку писатель настаивает: Чонкин – не Швейк!)– в спокойной манере и с многочисленными интересными подробностями излагает свою «линию судьбы». Поразительная память (автор жалеет, что никогда не вёл дневников, но иногда всё де ссылается некие записи) и полное отсутствие  какого-либо идолопоклонства  — вот, возможно, её основные особенности.

Отсутствие фотографий в 880-страничном фолианте – честно говоря, я надеялся, что уникальных снимков в нём будет не меньше, чем в романе Василия Аксёнова «Таинственная страсть» — отчасти компенсируется  аж десятью автопортретами писателя. Войнович скачет на коне. Войнович с мольбертом. Войнович  — в глубокой задумчивости, а вот и в более глубокой тоске, зато – вместе с Пушкиным за дружеским столом. В целом, так сказать – «житие», почти древне-иконописное.

Обращения писателя к живописи было вынужденным – через детское малевание он преодолевал творческий кризис. И – преодолел.
Во многих СМИ книгу окрестили «мемуарами», тогда как сам  Войнович прямо заявил – роман! Почему жизнь не может быть романом? Тем более, что литературоведы за сто лет так и не смогли разложить по полочкам, что такое роман вообще. Не смогли договориться об этом и романисты.

Войнович признавался, конечно, что пишет потихоньку мемуары – в качестве «передышки» между другими книгами. Факт, что «Автопортрет» создавался долго, подтверждается тем, что одни и те же случаи  повторяются в разных частях книги – все эти части не слишком длинные и названы без лишних выкрутасов: «Совхоз Ермково» или «Вика» (об авторе книги «В окопах Сталинграда» Викторе Некрасове.

Значительная часть произведения посвящена довольно жёсткому противостоянию писателя  советской системе.     С «нужниками», то есть нужными людьми из парт.сов.-органов дружить не получалось.
Вероятно, самая смешная часть книги – та, где рассказывается о первых шагах писателя после его вынужденного отъезда на Запад. «Простой таджикский рабочий Владимир Войнович» целых три года пребывал в состоянии шока. Не только от человеческого, но и «нечеловеческого» фактора. Когда, например, гонорары от Би-би-си  ему упорно отправляли не туда, куда следовало…

В книге много… не героев, нет – персонажей. Причём не только людей, но и животных. Войнович – из тех людей, которые генетически  не могут поднять руку на «меньшого брата», но он понимает, откуда «растут ноги» у тех, кто обрушивается на  беззащитных животных со звериной жестокостью.

Тем любопытнее, откуда взялась в авторе жизненная стойкость, когда он  попал под раздачу «литературоведов в штатском». Но, в принципе, если читать внимательно о его ранних годах, понимаешь – эта стойкость выкристаллизовывалась постепенно, да — и через страдания, закалявшие душу, в том числе.

Автор неоднократно  повторяет, что пишет о людях, которых знал, без прикрас. Мне было  интересно проверить себя – насколько моё впечатления  о некоторых известных личностях совпадает с впечатлением Войновича.  Ведь у меня оно «составлялось» по книгам, отзывам СМИ и ТВ-сюжетам, а он их знал лично.
Совпадений оказалось больше, чем «разночтений». Например, относительно Александра Зиновьева, автора «Зияющих высот» — точка в точку!

Они выходят на авансцену периодически. Неземная красавица Белла Ахмадулина. Обиженный на советскую власть (не дала звезду героя!) Александр Твардовский. Ищущий славы то там, то сям, в том числе в диссидентском движении Владимир Максимов. «Русский Свифт» — большой фантазёр Александр Зиновьев. Сергей Михалков с его оговоркой по Фрейду: «Слава Богу, что у нас есть КГБ». Не этот ли «Бог» оказался одним из ключевых слов нашего нового  гимна?

Смакованию непростых взаимоотношений Войновича и Солженицына некоторыми СМИ  я  не уделяю такого внимания. В «Автопортрете» эта тема опущена.

«Непростые взаимоотношения» — это на самом деле простейшие правила игры пишущей братии, не в советские годы  придуманные. В чём-то, возможно, часть пиара (осознанного или нет – другой вопрос). Зато, какой  смачный повод для почитателей одного писателя клеймить почитателей другого. Если от этих детсадовских склок тиражи растут – вон она и польза русской литературе!

Тут, кстати, многое зависит от установки самого читателя – чего  он ищет в эти самых книжках, имея под рукой телевизор и интернет?  Я знал, чего ищу в «Архипелаге» Солженицына и потому находил искомое, и знаю, чего ищу, читая сегодня «Автопортрет» Владимира Войновича.
А там — пускай наши титаны мутузят друг дружку – от них не убудет. Были бы титаны.

«Судьба мне подавала, — пишет Войнович, —  столько знаков предначертанности моих действий, что я не могу не чувствовать себя ведомым неведомой рукой». Рискну заметить,  что такие «знаки» судьба  направо и налево раздаёт каждому из нас. Мы их или не замечаем или пренебрегаем ими сознательно.  Свой персональный путь – он всегда наиболее сложный и, следовательно,  редко избираемый.

В оценке существующего положения дел  писатель остался верен себе. Да и действительно… Наблюдая  едва ли не ежедневный шабаш так называемых единороссов, хочется повторить вслед за Войновичем: «Для свободного волеизъявления народа время ещё не пришло, а для начальственных произвольных решений оно никуда и не уходило…»

В книге протянуты параллели от старой российской     власти к новой. Сегодняшние, как и предыдущие вожди, выстраивают свою политику относительно электората по принципу: «да, дело это нужное, но – пока не время».

Но вот очень нужная книга Войновича вышла вовремя. Чтобы  успеть оглянуться на очередном сломе времён.

Tags: Войнович, Ильицкий