Флорентийское столпотворение
Тоскана — область благодатная во всех отношениях. Обилие рек и солнца сделало её землю урожайной, обилие гор – неприступной, обилие талантов – законодательницей культурных традиций и родиной итальянского литературного языка…
Алла УРАЛОВА
Фото Екатерины УРАЛОВОЙ
Каюсь, я проспала тот момент, когда пожелтевшие равнины Эмилии-Романьи сменились зелеными холмами Тосканы: слишком рано пришлось встать, чтобы навестить цветущую Флоренцию.
Но, когда я разлепила веки, взору предстали сплошь покрытые зеленью бесконечные высокие холмы. Они чередовались в шахматном порядке, и, казалось, им не будет конца. По склонам гор скользили клочья тумана, накрапывал дождь и даже сквозь тонированные стекла автобуса ощущался свежий запах зелени.
Не удивительно, что Флоренция так никогда и не была завоевана. Спуски и подъемы по козьим тропам не способствовали сохранности боевого духа пехоты и кавалерии, а тем более артиллерии. Это сейчас сквозь горы пробиты туннели. Не счесть, сколько тёмных коридоров мы проехали, пока не вырвались из горного плена на простор, облитый солнцем. Дождь испарился, как будто его и не было.
Мы быстро проехали ничем не примечательные пригороды Флоренции и очутились на пьяцца Адуа близ железнодорожного вокзала. Здесь нас выгрузили и отпустили на все четыре стороны, строго наказав не опаздывать к возвращению.
Наш путь лежал к центру города, к сокровищам Ренессанса, к Леонардо, Микеланджело, Рафаэлю, Боттичелли и прочим гениям.
Но всё оказалось не так-то просто.
Санта-Мария-Новелла
Первой на пути стояла церковь Санта-Мария-Новелла на площади того же названия. Изумительно красивый фасад в стиле Возрождения прикрывал готические стены XIII века.
Разбогатевшие флорентийские семейства субсидировали не только внешнюю отделку старой доминиканской церкви, но и ее интерьеров, а чтобы потомки не забывали, кому они обязаны этим шедевром, каждый инвестор устроил в храме капеллу, где молились представители его семейства.
Для отделки капелл приглашались самые лучшие архитекторы и художники. И не дай бог, чтобы капелла Строцци уступила в богатстве отделки капелле Торнабуони!
Оттого собор и поражает огромным количеством шедевров на один квадратный метр. Свою руку здесь приложили Филиппино Липпи и Мазаччо, Брунеллески и Гирландайо.
Нередко святым придавались черты членов семейств заказчиков. От обилия росписей, мозаик, витражей и позолоты скоро зарябило в глазах. Разноголосица пышных и богатых интерьеров, выполненных художниками в разных манерах, диссонировала с гармоничным экстерьером церкви. И почему-то закралось опасение, что дальше будет еще хуже, в смысле лучше, но также слишком красиво и богато.
Размышляя над странностями тщеславной человеческой натуры, мы вышли из церкви на площадь.
Даёшь перемены!
То, что предстало взору и слуху, никак не согласовывалось с благоговейным величием города-музея. Расцвеченная флагами, площадь Санта-Мария-Новелла бурлила, пела и «толкала» речи.
На передвижной сцене под навесом оркестр наяривал что-то очень современное. Время от времени он делал паузу, и тогда некая барышня брала микрофон и выкрикивала в него требования флорентийцев к правительству.
На красных плакатах чёрными буквами крупно было написано слово «basta», то есть «хватит» или «довольно».
И снова - Даёшь!
Более детальное знакомство с лозунгами митингующих прояснило, что жители Флоренции требуют от правительства Италии реальных перемен. Митинг проходил оживленно и даже весело. Время от времени по боковым улочкам к манифестантам подходило подкрепление в виде новых колонн с флагами и плакатами.
Мероприятие грозило затянуться надолго, и мы продолжили свой путь. Пока плутали по улочкам, пытаясь выйти на площадь Республики, дорогу нам несколько раз преграждали колоны манифестантов.
Харе Кришна
На подходе к площади с нами поравнялась группа кришнаитов. Вполне европейской внешности молодые люди были одеты в индийские рубахи и сари. Один из них стучал в барабан удлиненной формы, второй играл на мини-гармошке и пел знакомое по Арбату «харе Кришна, харе Рама». Добравшись до площади Республики, кришнаиты встали в кружок и устроили танцы всеобщего мира, вовлекая в них зазевавшихся туристов.
Триумфальная арка
Довольно обширная площадь Республики считается историческим центром города. В древнеримские времена здесь располагался форум, в Средние века – рынок, к которому примыкал еврейский квартал.
И гетто, и рынок, и узкие переулки снесли в конце XIX века. Именно тогда площадь приобрела своей современный вид и обзавелась величественной Триумфальной аркой. Рядом с ней притулилась карусель, слишком маленькая для такой большой площади и слишком лубочно-яркая для ее помпезного убранства.
Карусель на площади республики
Хотя площадь Республики и считается городским центром, вавилонское скопление туристов наблюдалось вовсе не здесь, а на соседней площади Сан-Джованни.
Здесь сосредоточены объекты, которые обязательно надо осмотреть и запечатлеть на фото, а именно: кафедральный собор – Дуомо и Баптистерий Сан-Джованни.
Поэтому над площадью стоит немолчный разноязыкий говор.
Те же кришнаиты
Наплясавшиеся на площади Республики кришнаиты перенесли свою тусовку сюда. В толпе шныряли цыганки и на чистом итальянском языке просили милостыню. Для вящей убедительности они потрясали коробочками для сбора подаяний.
Японцы молча и сосредоточенно фотографировали всех и вся. Американцы и англичане старались запечатлеть себя на фоне мировых шедевров. Русские привычно становились в очередь в собор. Каким-то образом возницы умудрялись размещать здесь лошадей с экипажами и даже кормить их сеном из торбы.
Знаменитый купол Брунеллески
Дуомо, а точнее собор Санта-Мария-дель-Фьоре, очень красив. Поставленный на месте старинной церкви Санта-Репарата, он поражает и своими размерами (уступающими лишь собору Святого Петра в Риме) и красным восьмигранным куполом оригинальной конструкции, придуманной гениальным Брунеллески.
Карамельный фасад Дуомо
Фасад Дуомо, облицованный белым, розовым и зеленым мрамором, делает его похожим на карамельно-леденцовый сказочный дворец. Бесспорный архитектурный шедевр, он требует большего пространства для обзора, но его не было изначально.
Баптистерий Сан-Джованни
Задолго до собора на площади был воздвигнут Баптистерий Сан-Джованни. Строгое совершенство его формы, гармоничное сочетание белого и зеленого мрамора облицовки и, наконец, потрясающей красоты полыхающие золотым огнем бронзовые Врата Рая работы Лоренцо Гиберти делают его шедевром на все времена.
Врата Рая
Но, увы, один шедевр заслоняет обзор другого шедевра. Как мы ни исхитрялись, но сфотографировать Дуомо во всей его красоте так и не удалось.
Орсанмикеле
По дороге к площади Синьории стоит сравнительно небольшая, но очень примечательная церковь Архангела Михаила или Орсанмикеле. Она была церковью городских цехов.
Орсанмикеле поражает не обилием декора, как Санта-Мария-Новелла, а удивительной гармонией и строгой красотой. Внешние ниши украшены копиями статуй святых, покровителей цехов.
Св.Георгий работы Донателло
Подлинники перенесли в музей, подальше от городской суеты. Среди них – знаменитый Святой Георгий работы Донателло.
Палаццо Веккио
На площади Синьории количество шедевров, собранных на небольшом пространстве, просто зашкаливает. Центральное место отдано Палаццо Веккио, в котором сначала располагалось городское самоуправление, а потом поселился Великий герцог Тосканский Козимо I.
Родительский дом – Палаццо Медичи-Риккарди, где жили его предки Козимо Медичи и Лоренцо Великолепный, показался ему непрестижным для титула Великого герцога, и он переселил чиновников в стоящее рядом здание Уффици.
Палаццо Веккио, однако, оказалось неудобным для обитания, и Козимо с семейством переселился за реку Арно в новокупленный и еще недостроенный прежними хозяевами палаццо Питти.
Козимо I
Но перед этим он успел облагодетельствовать флорентийцев своей конной статуей, и фонтаном Нептуна, поставленными сбоку от Палаццо Веккио. И качеством исполнения, и размерами – мелкими у всадника и гигантскими у фонтана эти сооружения несколько нарушили архитектурную гармонию площади.
Фонтан Нептуна
Бронзовый Козимо, несмотря на воинственную позу, смотрится каким-то недомерком по сравнению с тяжеловесным Нептуном, к тому же повернувшимся к нему спиной.
Огромную беломраморную фигуру, чудом уместившуюся в небольшой чаше, окружают кони и морские гады. Все это требует обильных, мощных потоков воды. Здесь же вода течет какой-то жалкой струйкой.
Флорентийские фонтаны не идут ни в какое сравнение с римскими, в которых столько жизни, движения и подлинной красоты.
Давид
Столь же странно выглядят беломраморные монументальные скульптуры, поставленные перед входом в Палаццо, среди которых выделяется копия несравненного Давида Микеланджело. Подлинник находится в музее Палаццо.
Работа маэстро достойна всяческого уважения и восхищения, но сама скульптура мне не нравится. Ничего не могу с собой поделать, но я не нахожу ее соразмерной: голова античного героя на мощной вые поставлена на хрупкие плечи подростка, тонкие руки закачиваются лопатообразными ладонями баскетболиста, а ноги – ступнями гонца-скорохода.
Возможно, это сделано намеренно, ведь скульптура предназначена для рассматривания снизу.
Галерея Уффици
Стоящее рядом здание Уффици стало картинной галереей только в XVIII веке. За два века до этого здесь находились административные службы – офисы — уффици.
В 1737 году, готовясь отойти в мир иной, Анна Мария Людовика Медичи, последняя из этого славного рода, подарила городу все сокровища, которые её предки собирали на протяжении веков. Широко мыслящая дама поставила только одно условие: чтобы к сокровищам Медичи был открыт широкий доступ.
Условие исполняется и по сей день, что доказывают огромные очереди на подступах к галерее. Став музеем, здание Уффици украсилось статуями выдающихся сынов Флоренции.
Здесь плечом к плечу стоят Бенвенуто Челлини и Николо Макиавелли, Рафаэль и Микеланджело, Брунеллески и Леонардо да Винчи, Джотто и Донателло. Отсюда рукой подать до знаменитого Понте Веккио – Старого моста, который соединяет берега реки Арно.
Запоры семейного счастья
Решетки набережной близ моста, как и у нас, обвешаны замками. Видимо, здесь флорентийские молодожены замыкают свои брачные цепи. Надо думать, речное дно в этом месте изрядно усеяно ключами от семейного счастья. Вездесущие кришнаиты с песнями и танцами дефилировали вдоль набережной.
Понте Веккио
Сооруженный в 1345 году, Понте Веккио, единственный из флорентийских мостов, устоял во время бомбежек Второй мировой войны. От других мостов его отличает наличие домов, расположенных по обеим сторонам. Судя по цветам на подоконниках и выливаемой из окон воде прямо в реку, они до сих пор обитаемы.
Бенвенуто Челлини
Ещё с XVI века нижние этажи домов превратились в ювелирные лавки и мастерские. Славу цеха флорентийских ювелиров поднял на недосягаемую высоту великий Бенвенуто Челлини, за что благодарные ему потомки поставили ему памятник на Понте Веккио.
Блеск золота в витринах прямо-таки ослепляет, но почему-то это наводит на мысль о самоварности жёлтого металла. Мало интересная в художественном отношении ювелирка живописно разложена на бархатах-атласах и подсвечена. Цены соответствуют ценности металла и еще много сверх того.
Говорят, что самое интересное находится внутри магазинчиков. У мастеров можно заказать действительно эксклюзивное произведение ювелирного искусства. Бедный туристический народ, жаждущий духовности, мало соблазняется материальной перспективой стать обладателем золотой побрякушки и довольствуется обозрением блестящих витрин.
Магазины во Флоренции очень завлекательны, если не смотреть на цены. Мужественно избежав соблазны бутиков, мы рассиропились в кондитерском магазине.
Среди гор конфет, орехов и марципанов удалось узреть наиизысканнейший десерт, любимый австрийской императрицей Елизаветой (в просторечии Сиси), – засахаренные пармские фиалки.
Малюсенький пакетик стоил, как хорошая коробка конфет!
На вкус фиалки в сахаре были сладкие, но послевкусие отдавало нежнейшим ароматом цветов. Наверное, императрица таким образом освежала свое дыхание.
Где-то между палаццо и музеями расположился рынок ширпотреба, очень похожий на недавние торговые ряды у Ярославского вокзала. В микроскопических отсеках выставлено, развешано, навалено всё, что нашили и наделали безымянные мастера, бездарно скопировавшие фирменный товар.
Флорентийский хряк
В путеводителе значилось, что торговым знаком рынка является бронзовая статуя поросёнка. Если прочистить ему пятачок и бросить монетку, счастье не заставит себя долго ждать. На поверку поросенок оказался здоровым хряком, отлитым в натуральную величину. Его начищенное рыло сверкало, как золотое. Вокруг в изобилии валялись монетки разных стран и континентов.
Обеденное время заставило нас отправиться на поиски съестного.
Ресторанчик с историческим названием «У гвельфа» (кто не знает: во времена Данте партия папских гвельфов с переменным успехом боролась за власть в городе с партией императорских гибеллинов) накормил нас вкуснейшим луковым супом и напоил потрясающим розовым вином с виноградников Антинори.
Маркиз Пьеро Антинори. Фото с сайта vinolenta.ru
Эта знатная фамилия – единственная из древних, уцелевшая в междоусобных распрях и благополучно дожившая до наших дней.
Семейство Антинори по-прежнему скромно обитает в центре Флоренции в палаццо Антинори на площади Антинори.
Всех остальных флорентийцев туристы выжили за реку Арно и еще дальше.
Река Арно
Никогда не спящие любители прекрасного сутки напролет шатаются по историческому центру Флоренции, обалдевая от лицезрения шедевров Возрождения. Такие же толпы туристов ходят и по Риму, но в столице Италии улицы и площади шире флорентийских. Худо-бедно они пока справляются с огромными потоками текущей человеческой массы. Опять же Рим не настолько насыщен произведениями искусства, как Флоренция.
Прибывая в столицу итальянского Возрождения, туристы хотят за несколько дней охватить все, что создавалось на протяжении веков, хотя сие заведомо невозможно!
Флорентийское столпотворение достигает своего пика в период с мая по октябрь.
В задыхающемся от жары городе у каждого произведения искусства стоят, разинув рты и затворы фотоаппаратов вездесущие туристы. Ни в один музей не пробьешься, ни одну картину-скульптуру толком не рассмотришь.
Опытные ценители искусства советуют ехать во Флоренцию в несезон, когда дует пронизывающий ветер и накрапывает противный дождь. Только в это время можно сравнительно спокойно насладиться красотой шедевров эпохи Возрождения и напитаться их высокой духовностью.
