Мозаичный лев-2

За семь октябрьских дней, проведённых в Тунисе в этом году, я выпил ведро ледяного розового вина «Vеnus». Вид «Венеры» на этикетке, наряженной, как восточная принцесса, бросал в дрожь…

Владимир ИЛЬИЦКИЙ
Фото автора

          Для полного блаженства не хватало
          руин…
                           Александр Кушнер

Первая в истории интернет-революция  грянула 14 января, а уже 8 февраля новый министр (или комиссар?) туризма Мехди Хаус призвал всех желающих ехать в Тунис без всякого страха.

«Нельзя упустить шанс, — цитировали его слова СМИ, — своими глазами увидеть страну, положившую начало целой цепочке революций в арабском мире». Ведь это хороший повод познакомиться с местными революционерами, «так как теперь Тунис знаменит неординарными, свободолюбивыми людьми».

В Медине г. Тунис, 2009 г.

Неизвестно, как свобода повлияет на людей, внутренне не свободных по причине глубокой религиозности. Но – Джин вырвался из бутылки, и вполне вероятно скатывание «самой европейской страны Африки» от светского порядка к исламскому.

Чтобы узнать, насколько тунисцы неординарны и свободолюбивы, нужно знать французский или немецкий хотя бы в объёме средней школы. С запасом фраз «хенде хох» и «ву компронэ» этот номер не пройдёт.

Правда, один такой человек мне всё же повстречался – экскурсионный гид Ахмед по прозвищу Соловей сопровождал нашу русскую группу в поездке в Карфаген.
Он действительно умеет свистеть соловьём, не только заливисто, но и громко, и зазевавшиеся члены группы сразу бросаются к автобусу!  Ну а требовать от гида, чтобы вместо детских сказок он рассказывал  о реальных исторических (да и текущих) событиях, — непозволительная роскошь.

Не ответил Ахмед-Соловей и на мой вопрос о том, где всё-таки в Махдии находится Средневековая башня Борж эр-Рас, то есть «башня на мысу».
Информация с туристических порталов гласит, что фасад башни,  построенной в конце 16 века на мысе Африка, украшен мозаичным изображением льва и надписью: «Благословенный порт был построен с Божьей помощью — да восславится имя Его — стараниями слуги Его Абу Абдаллы Мохаммеда Паши — да поможет ему Бог — 6.9.1595». Говорится также, что в годы французского владычества башня служила тюрьмой.

Меня заинтересовал мозаичный лев – ведь только что я закончил черновую версию исследования о крылатом льве Святого Марка – символе Венецианской Республики.
Но в первую очередь, конечно, хотел увидеть порт, первоначально построенный финикийцами, использовавшийся затем римлянами и, наконец, при арабской династии фатимидов ставший мощной морской базой.

Так что турецкий порт конца 16 века —  в ту пору, когда турки-османы захватили Египет и практически всё побережье Северной Африки (Тунис – в последнюю очередь) – был уже четвёртым по счёту.
Теперь же старый порт зовётся фатимидским, что, видимо, правильно с точки зрения арабского населения.

А современный порт вышел за пределы Старого города. Два десятка небольших рыболовецких судов и один  кораблик береговой охраны – вот и вся базирующаяся здесь эскадра.

Как память о славном пиратском прошлом Туниса, стоят здесь и несколько «пиратских» судёнышек непонятной конструкции. Их недальний прогулочный «круиз» пролегает вдоль побережья – на север до конца туристической зоны.  Идут они близко к берегу – рекламируя себя отдыхающим на пляже.

Отель - вид с единсвенной на побережье спсасательной вышки

Отдыхающих в октябре не так много. Кроме нашего El Muradi Cap Mahdia только ещё два0три отеля могут похвастаться максимальной загрузкой и отсутствием пустых лежаков на пляже.

Для меня так и осталось загадкой, что привлекает в этот 3-звёздочный отель немцев (этих больше всего!) и французов. All inclusive? Хорошая анимация? Возможность пострелять из лука?

Мне этот отель приглянулся в первой поездке по Тунису в мае 2009-го. Подумаешь, «трёшка»! Я ведь приехал не шиковать, а вникать. «Своими ножками» протопать по следам далёких предков и хотя бы силой воображения на короткое время стать с ними вровень…

И ведро розового «Venus» — бутылка на обед и бутылка на ужин – не единственный мой рекорд. Планируя единожды посетить Старый город и одним махом осмотреть все его древности, я ходил туда четыре раза, «намотав»  километров 50 минимум.
И в этих походах хорошее питание в отеле меня, конечно, очень поддержало!

Возраст Махдии – без малого 30 веков. Так что – к пифии не ходи! – самые древние древности здесь остались под землёй или же под водой, хотя, относительно побережья Карфагена, учёные сходятся во мнении, что береговая линия изменила очертания не так сильно, как, к примеру, в той же Александрии.

На сей счёт в Старом городе – под боком турецкой крепости 16 века — имеется своя Археологическая зона, где когда-то велись раскопки. Ничего особо примечательного на этом клочке земли из-за  ограждения не просматривается. Но если бы его не огородили, быть ему застроенным местными богатеями.

На противоположной стороне мыса Африка эти самые богатеи уже строят свои «коттеджи» на самом берегу и даже вылезают бетонными опорами за черту прибоя.

Двери, которые, как кажется, ведут в дом, на самом деле – всего лишь вход по двор. На плоских крышах – открытые террасы для отдыха и общения с Небесами плюс спутниковые «тарелки».
Из где-то двадцати телеканалов штуки три арабских, остальные – немецкие, французские и итальянские. Один – русский, наш 1-й канал, рекламирующий красную икру «Кремлёвская».

От El Muradi Cap Mahdia до оконечности мыса Африка – километров пять. В хорошую погоду с пляжа просматривается маяк, крепость и макушка одного из минаретов Старого города. Искомая башня – не вида, что сразу наводит на подозрение, а была ли башня…

После обязательного при любой погоде утреннего купания и завтрака я шёл по «приморскому бульвару» до Скифа-эль-Кала («Тёмные ворота») минут 40. Это – вход в Старый город  – всё, что осталось от средневековой крепости.

Напротив – неработающий фонтан, украшенный мозаиками (!) с рыбацкими сюжетами. Проходя мимо этого фонтана не в первый раз, я обнаружил ремонтника. Кажется, это было воскресенье, когда впервые городские улицы впервые вышла убирать бригада старичков. После революции, говорил нам Ахмед-соловей  у муниципальных властей нет денег на уборку мусора.
Уличный мусор старички грузили в объёмные кузова на «ослиной тяге»… 

Полагаю, крепостные стены разобрали на камень для других построек, а уникальные ворота тронуть не решились.

О том, что внутри её находятся некие помещения, намекают оконцы над входом.  Недавно над нижним постоянно встречал входящих плакат с президентом республики Зин Аль-Абидином бен Али, но я, углубляясь в извилистый 20-метровый коридор, уже обошёлся без президентского приветствия. Р-революция, понимаешь…

Внутри коридора идёт торговля – не слишком бойкая как в обычные дни, так и в рыночную пятницу.

Рыночные ряды за воротами – Старый рынок, существует здесь с 13 века. Расписанный на сайтах, как нечто уникальное, ничего особенного этот «Золотой сук» не представляет. Как и мозаика на минарете его мечети.

Торговцы по-русски приглашали меня приобрести что-нибудь домотканое, показывая на установленные в магазинчиках старинные станки. Одного взгляда на это «производственное оборудование» было достаточно, чтобы понять: макет.

Пройдя  рынок по двум основным рядам, попадаешь на Каирскую площадь – к входу в Большую Мечеть, построенную по распоряжению родоначальника династии фатимидов  Убейдаллахом в 921 г.

Пятью годами ранее отсюда бысть пошла собственно Махдия, поскольку это название – «тронное имя» халифа, означающие «Спаситель».

На собственном «партизанском» опыте зная, как зарождаются и низвергаются халифаты, Убедйдаллах (некоторые исчтоники утверждают, что он бьыл евреем) выбрал для своей столицы наиболее защищённое место с практически готовым портом.
Сохранившиеся останки портово-крепостных стен говорят о том, что ими был обнесён весь мыс.

Зародившийся в результате восстания в Кайруане – я там побывал в 2009-м – халифат просуществовал 300 лет.  Почти сразу его завоевательные усилия получили вектор «дранг нах остен», то есть на Египет.
После неоднократных попыток фатимидов завоевать древнее царство это удалось правнуку Убейдаллаха — халифу аль-Муизз. Именно ему Египет обязан  появлением будущей столицы – Каира.

 
В Большую мечеть я попал только в четвёртом походе по Старому городу. Ворота, как обычно, были закрыты, но справа от них контролировал дверь какой-то старичок, попросивший за вход 1 динар.

Здесь же дежурил тунисец помоложе, он представился мне Ахмедом, поваром из отеля «Махдия» и держался так, как будто знаком со мной. Хитрость в том, что в городе целый десяток отелей, в названиях которых используется слово «Махдия». Мечеть лже-повар называл «мачет». Вероятно, Москву, хотя о ней я ни словом не обмолвился, — «моск». Я толко поддакивал: «мачет» да «моск»…

Парень нервно ждал, пока я фотографировал и снимал на видео пустой двор мечети с его галереей и поторопил меня к входу в молельный зал. Дверные ручки были перекручены толстой резиной, мой проводник оттянул её, появилась щель,  и я, заглянул внутрь секунд на десять.

Там было красиво, но не более того. Да и бывал я уже в мечетях. Самое главное достоинство этой в том, что ей больше тысячи лет. Виват Убейдаллаху!

Я направился к выходу, а фальшивый повар, не отставая, уговаривал меня пойти к его маме в золотые ряды и выбрать недорогое украшение. Но после моего фирменного «Ноу маней»  переключился на нового  посетителя, — тот только что забрёл в мечеть и шарил по карманам в поисках монетки…

Часть Каирской площади в рыночный день занята торговцами, и именно здесь я увидел одного из мастеров, делающих что-то своими руками. Это был чеканщик. Только не молодой, как заснятый мной в мае 2009-го в столичной медине, а пожилой. Никаких «пожилых ткачих, вышивальщиц и портних», возможно, появляющихся в какие-то определённые дни или в разгар туристического сезона.

В обход Большой мечети – мимо мемориала  посвящённого, если не ошибаюсь, первому президенту Туниса Хабибу Бургибе,  путь выводит к широкой приморской дороге. Справа – овальное здание городского рынка, куда из ворот порта подвозят свежевыловленную рыбу, слева – красивая панорама мыса Африка с турецкой крепостью в центре.

Дорога здесь идёт на подъём, но не настолько крутой, чтобы трудно было топать по-пехотному. Меня обгоняет туристический «паровозик» на электротяге, но никакого желания ехать я не испытываю.

Кстати, пекресматривая фотографии 2009 г. я нашёл не помню где переснытую мной ккртину. Отдызающие тунисские женшины в праздничных нарядах «вписаны» художником именно  в этот вид. Только вот получается, что веселилсь они на территории  нынешнего порта…

Оставляя посещение крепости на потом, выхожу к Морскому кладбищу, которое является одной из «визитных карточек» Махдии.
Никаких «отвестных скал, на фоне которых кладбище поражает своей белизной», как пишут на сайтах, здесь нет. Скажем так, пересечённая скалистая местность с множеством намогильных памятников – разных по размеру, но одной формы.

Разница в основном касается «головного камня» с посвятительной надписью. Это может быть просто мраморная пластина или «книга», то есть видимо, коран, где зачастую надпись по-арабски окрашена в зелёный цвет.

По датам захоронений, читаемых без перевода, вижу, что в некоторых могилах  хоронили и три  и пять раз.
В непосредственном соседстве с жилыми домами нахожу могилу с захоронением 1917 года.

Одна из наших ленинградских туристок за ужином устроила мне допрос, что особенного в этом кладбище, повсеместно рекламируемом?
     — А вы видели ещё где-нибудь подобное кладбище?
     — Нет, не видела.
     — Вот вам и ответ о его уникальности. А уж нравится вам это или нет – ваше личное дело.
     — На меня кладбище произвело тяжёлое впечатление, — настаивала ленинградка, как будто на питерских кладбищах её чувства могли быть иными.
     — А на меня – нет, — засмеялся я. — Ребята похоронены рядом с  местом своей любимой работы, к тому же на морском берегу, что само по себе очень романтично.
     Ленинградка пожала плечами…  

Кладбищем Истории выглядит сегодня и порт фатимидов, хотя та его часть, которая вырублена в скалах, используется рыбаками по сию пору.  Расположенный на западной стороне мыса Африка он тем самым защищён от северных ветров.

Во время отлива хорошо просматривается и та его часть, которая, возможно, была открыта к морю. По другой моей версии, это была зона доков.

Просторную площадку венчает арочная постройка, судя по её высоте, нечто вроде парадного входа. Изображение этой развалины сделалось символическим, «перекочевав» на страницы буклетов и на живописные полотна.

Наиболее выигрышно древний порт смотрится от подножия маяка. Отсюда  видишь его почти целиком, с береговым укреплениями, складами и служебными постройками. 
Где-то там, в ином временном измерении, он таким и остался. И тот же ветер, что сейчас, так и не успокоившись после ночного шторма,  слепит мои глаза, раздувая паруса приближающихся финикийских бирем…

Я спускаюсь как можно ближе к воде и извлекаю небольшой камешек из самой, по моему мнению, древней кладки. 
Мне ещё предстоит продолжить поиски мозаичного льва, но уже с совершенно другим чувством… нет не с чувством  первопроходческого превосходства, а с чувством причастности к Большой Истории  Цивилизации.

Продолжение следует…

Tags: Ильицкий, Махдия, Тунис, Турция, Финикия