Зачем жениться на датчанке?
Бут М. Почти идеальные люди. Вся правда о жизни в «скандинавском раю». – Москва: Э, 2018. – 512 с. (Психологический бестселлер).
Дарья ВАЛИКОВА. Фото Евгения БЕЛИЛОВСКОГО (Дания, Финляндия, Швеция).
Литература по занимательному страноведению продолжает разрастаться, и это радует — ибо никакие блоги-влоги всё равно не могут рассказать о жизни отдельно взятой страны подробней и объёмней, нежели хорошая книга.
Авторами таких книг вполне могут быть и сами представители такой страны, в качестве профессиональных специалистов (стоит вспомнить, например, уже рецензируемых в этом журнале Д. Паксмана или К. Фокс, пишущих о своей Англии); однако чаще выступают экспаты, переселившиеся куда-либо с целью работы или женитьбы (замужества). Ибо им со стороны — не то, чтобы на самом деле видней (определённое недопонимание всё равно неизбежно), но, тем не менее, — когда непохожесть на своё родное бросается в глаза, то всё воспринимается непосредственней, свежей, ярче, детальнее… в общем — в лучшем смысле занимательней, как и было сказано.
Автор этой книги Майкл Бут – относится как раз к последним; это англичанин, журналист, женившийся на датчанке и переселившийся в Данию, а кроме того, много разъезжающий по сопредельным странам – Швеции, Норвегии, Финляндии, Исландии. (Правда, до принадлежащих его новой родине Гренландии и Фарерских островов с их особенным населением, увы, так и не добрался, о чём сам же уведомляет читателя.)
Насколько едина Скандинавия; чем эти страны, что многими воспринимаются как нечто достаточно однородное, в самом деле похожи и чем не похожи друг на друга – представляет главный интерес автора, берущего за основу не только собственные наблюдения, но и разнообразную официальную статистику. (Она относится к нулевым и десятым годам, но если данные с тех пор и изменились – то навряд ли сильно.)
В самом деле, как представляют этих достаточно немногочисленных (вместе – примерно 26-27 млн) людей с Севера Европы обыватели других стран? Ну, вроде того, что все они разгуливают в свитерах и прочих вязаных изделиях, любят зимние виды спорта, нравы имеют свободные, не дураки выпить (хотя с реализацией этого проблемы), а вообще — живут себе богато и спокойно, вроде как социализм у них такой своеобразный.
Кто-то, поди, может ещё упомянуть АББА(у) и Карлсона, а то и привести весь джентельменский набор артефактов – «шведская стенка-шведские спички-“шведская семья”»; «финский нож-финские сани-финская сауна»… Или же вспомнить про норвежскую нефть, которой хоть залейся… Все стереотипы имеют под собой основание, но при ближайшем рассмотрении выглядят отнюдь не однозначно, тем более что у каждой страны, у каждого народа имеются ощутимые особенности, разобраться в которых и призваны такие авторы, как Бут. Масса интересных фактов из истории и современности, приводимых в книге, может удивить не только далёкого от темы, но и достаточно осведомлённого в ней читателя.
Взять «его» Данию. Среди остальных скандинавов, в массе приверженцев здорового образа жизни и прочей экологической чистоты, а также строгого феминизма и политкорректности, датчане славятся определённым пофигизмом. К примеру, если в большинстве сопредельных стран давно установлена разновидность сухого закона (магазины, торгующие алкоголем, обычно закрываются на выходные, и в пятницу «вечером нужно… отстоять унизительную часовую очередь и отдать безумные деньги за бутылку низкопробного чилийского вина сварливой пожилой ведьме за прилавком»), то Дания является приятным исключением – никаких ограничений, выпивка это святое. То же касается и курения, а вдобавок они ещё очень уважают свои вредные блюда из жирной свинины! Ну а женщины, страшно сказать, не окончательно позабыли, что такое высокие каблуки и короткие юбки, и даже иной раз пользуются косметикой! Не зря датчане считаются «скандинавскими французами».
Интересно, что исландцы, по происхождению те же норвежцы с маленькой примесью кельтской крови (от рабов и рабынь, которых себе захватывали по пути на пустынный остров, где и основали свою страну), говорящие на древнем норвежском наречии, — примером для подражания считают не прародину, а именно Данию. И дело не в том, что Исландия на протяжении длительного времени принадлежала датской короне – а в том, что Дания остаётся законодательницей по части всяческого шика, блеска и лоска, умения легко и красиво жить (известного как стиль «хюгге») – и не только для исландцев.
Исландцев Майкл Бут, похоже, несколько недолюбливает. Резкий экономический подъём в стране, вызванный сомнительной финансовой политикой (когда, например, в том же Рейкьявике «замечательные виды на фьорд и горы на горизонте», которыми он всегда славился, «закрыли офисные и жилые высотки, выросшие вдоль побережья»), — внезапно прекратился во время мирового финансового кризиса, и страна фактически оказалась на грани банкротства. Посетив остров в это самое время, Бут сурово клеймит его жителей – мол, это «их генетическая предрасположенность к риску и исторический дефицит протестантских запретов создали идеальные предпосылки для коррумпированной, антидемократической экономической вседозволенности».
Что же касается рачительных норвежцев, то тех, по свидетельству автора, всегда держали за народ-деревенщину. Действительно, — слишком уж по-провинциальному гордятся родной историей, чересчур трепетно относятся к флагу – не то, что, допустим, те же насмешники датчане, которые свой могут спокойно налепить в виде бумажной наклейки хоть на лоток кошачий… По Буту, в Норвегии самая красивая природа и самая скучная, неинтересная столица.
Как известно, страна не так давно безумно разбогатела благодаря нефтяным запасам – став этаким «Дубаем Севера». Сию нефть в начале 70-х, между прочим, норвежцы нашли совместно с датчанами; те до сих пор считают, что Норвегия заграбастала себе львиную её долю за счёт полуспорных морских территорий. Однако небольшой кусочек шельфа у Дании позволяет ей полностью обеспечивать себя нефтью (вы это знали?). Более того: оказывается, она, Дания — «крупнейший в ЕС экспортёр нефти (Британия добывает больше, но в основном потребляет сама, а Норвегия не член ЕС)»! Но у Норвегии, повторяем, запасы нефти и вовсе баснословны, плюс к тому – 5 место в мире по запасам природного газа. Неудивительно, что среди избалованных высочайшим уровнем жизни граждан не найти, например, ни одного официанта-норвежца и – внимание – 35 тыс. шведов за хорошие деньги занимаются тут неквалифицированным трудом, в том числе, к примеру, «чистильщиками бананов». (Здесь, правда, задумываешься: а собственно ли это шведы? Быть может, всё-таки шведские мигранты? Автор таких уточнений не сделает принципиально; о его толерантности мы ещё скажем.)
Кто особенно приглянулся Буту, так это финны и Финляндия (которая, строго говоря, официально к скандинавской группе стран не относится, однако всеми давно воспринимается одной из них, ибо действительно близка и во многом похожа). Бедная провинция, принадлежавшая то Швеции, то России, пережившая в прошлом веке в числе прочих войн ещё и гражданскую, сумела-таки себя отстоять, во многом создать – то есть сформировать самосознание отдельного независимого государства – и сделать его развитым, богатым и безопасным. Где, например, школьное образование, по оценкам специалистов, до самых недавних лет признавалось лучшим в мире (сейчас – одним из лучших).
На скандинавском образовании, кстати, следует остановиться особо. Ещё до книги М. Бута доводилось встречать свидетельства того, что учеников там вообще не любят как-то выделять и поощрять к выдающимся результатам – прямо не Северная Европа, а чисто Япония! Последняя вообще часто вспоминается в связи с навязчивым старанием скандинавов всегда сглаживать острые углы и стремлением «быть как все». (Интересно, что у нас в России, даром что тоже считающейся страной коллективистской, тем не менее всевозможные личностные достижения очень даже приветствуются, и индивидуальность, к счастью, так уж сильно не подавляется. В этом мы скорее ближе к Америке, хотя… Последние тамошние тенденции связывать успехи одних с якобы дискриминацией других уже вносят свои веские коррективы. – Д.В.)
Итак, у скандинавов «Школы жертвуют потенциальными достижениями лучших учащихся ради середнячков и отстающих. Уровень преподавания ориентирован на самых бестолковых, экзамены не приветствуются… перекос в сторону навыков общения в ущерб знаниям». Но только, получается, — не в Финляндии, иначе результаты не вывели бы её на лидирующие позиции мире. Но опять же, добавим от себя, — речь и там всё равно идёт о наиболее качественном среднем образовании для среднего человека (обычного ученика), а не для будущих титанов науки и прочих гениев (иначе в этой стране, поди, от таковых было бы не протолкнуться, а протолкнуться вполне себе можно).
Но, главное, автору книги нравится сам по себе финский народ – в массе простой, немногословный, не умеющий говорить красиво и рекламировать свои заслуги и достижения. Мужички там – крепки, основательны и заслуживают названия «настоящих». (Например, кто-нибудь в курсе, что здесь третье место в мире (после США и Йемена) по количеству огнестрельного оружия на душу населения?) «Показательно, что в разделе “мужественность/женственность” исследования культурных ценностей стран мира (…) финское общество признаётся самым маскулинным среди скандинавских, а шведское – наименее маскулинным не только в Скандинавии, но и в мире».
Что, впрочем, не означает, будто финнки, по контрасту, сплошняком душечки и играют роль «вторых скрипок». Они, на самом деле, лишь малость поминиатюрней, да иногда ещё детей рожают, а так – примерно то же самое, что их вторые половины. Жительницы Финляндии, надо напомнить, вообще первыми в мире получили право избирать и быть избранными (в 1906 году, когда страна ещё была автономным княжеством в составе Российской империи). Как сказал Буту один местный житель, «Матери не сидят дома с детьми, они делают карьеру и заводят отдельные банковские счета. Это очень удобно – мой развод обошёлся мне всего в сотню евро».
А вообще-то, как принято говорить, «На самом деле вся Финляндия – это пять миллионов лесорубов, вышедших из чащи и мечтающих туда вернуться, да горстка заносчивых шведов». Многие из шведского меньшинства в Финляндии – потомки местной аристократии времён шведского господства (интересно, что при российском господстве таковой тут не образовалось. – Д.В.) — помещиков, крупного чиновничества, интеллектуалов. Многие из последних, вроде композитора Сибелиуса, или Туве Янсон, создательницы муми-троллей, или же самого Маннергейма, считаются в мире финнами, хотя они — этнические шведы.
Зато в самой Швеции, как сказали Буту, теперь «все шведские художники и писатели – иммигранты. Лучшие книги и пьесы написаны не шведами по рождению». Вот тут мы плавно и пришли к этой главной, ну или центральной стране Скандинавии.
Швеция – самая большая по населению и как бы негласно лидирующая. Самая прогрессивная, авангардная, экономически справедливая, экологически правильная, образцово толерантная, морально устойчивая (зачёркнуто)… В общем, всяко продвинутая по сравнению даже со своими младшими, так сказать, сёстрами.
Отчего же при ближайшем рассмотрении оказывается, что Швецией многие «восторгаются, тайно радуясь, что сами в ней не живут»?
Тут, поскольку у Майкла Бута «всё через Данию», следует вернуться именно к ней. Проведя достаточно времени среди своих новых соотечественников, Бут признаёт, что в датском обществе наблюдается «дефицит жизненных амбиций и динамичности, уход от подчас столь необходимых конфликтов, утрата свободы выражения и индивидуализма, которым отказывают в праве на существование Законы Янте и хюгге». Хюгге — не что иное, как «тяготение к всеобщему компромиссу, требование избегать в разговорах любых намёков на полемику, навязчивая атмосфера весёлости и беззаботности – короче, все признаки комфортабельного мелкобуржуазного самодовольства». Короче, «очень эффективный способ обойти острые углы или отвлечься от неприятных воспоминаний: “Как насчёт ещё одной бутылочки?.. Тётя Инге, запевай!”».
А что до так называемых законов Янте, сформулированных в одном своём романе писателем Акселем Сандемусе, то они гласят: «не думай, что ты особенный», «не воображай, что ты умнее нас», «не думай, что ты лучше нас», «не думай, что ты на что-то годишься» и т.д. в том же духе – всего десять заповедей, отрицающих право на «самость».
Так вот, по всеобщему признанию, жизнь по этим самым законам Янте для шведов характерна ещё более, нежели для датчан! «Швеция представляется фантастической антиутопией, где каждый может читать чужие мысли и люди вынуждены подавлять эмоции, идеи и желания, идущие вразрез с господствующими представлениями. (…) Любой горячо спорящий человек выглядит опасным невротиком (…) любое отклонение от групповых норм или общепринятых групповых стереотипов потенциально опасно для индивидуума». В итоге: «У шведов чувства несколько притуплены по сравнению с другими народами».
Что тут первично – национальные особенности или же издавна установившийся политический строй – социал-демократия, которую ещё называют шведским социализмом? А, впрочем, разве обычно одно с другим не связано самым тесным образом?
«Большую часть двадцатого века Швеция оставалась фактически однопартийным государством, и этой партией были социал-демократы». Когда нам говорят, будто в демократиях частая сменяемость власти – аксиома, то почему-то забывают не только, допустим, сингапурского Ли Куан Ю, вполне законно правившего 31 год подряд (а впоследствии ещё занимавшего официальный пост наставника собственного сына, тоже ставшего премьером), но и вполне себе европейского Урхо Кекконена, регулярно переизбираемого и правившего в Финляндии тоже около тридцати лет.
А ещё, как выясняется, и шведов тоже: Пер Альбин Ханссон – четырежды премьер-министр, его преемник Таге Эрландер – премьер на протяжении 23 лет. Что касается знаменитого Улофа Пальме — тот «принадлежал к плеяде политиков-технократов аристократического происхождения, которых отличали апломб и некоторая заносчивость наряду с горячей приверженностью к левым идеям».
Все они удерживали власть «мёртвой хваткой», по сравнению с которой «генерал Франко выглядит дилетантом, а КПСС – какой-то шарашкиной конторой». Соответственно, «регулировали все аспекты жизни своих покорных граждан, которые изо всех сил старались соответствовать предписанным нормам модерности и прогресса». (В эту гонку за прогрессом, в частности, входит пренебрежение всем национальным, например, фольклором, традициями (интересно, что в гимне даже отсутствует слово «Швеция»). То же в целом можно сказать и в отношении религии.
Если в той же Дании церковь не отделена от государства, а Закон Божий даже, что удивительно, «снова стал обязательным школьным предметом после нескольких лет факультативного преподавания», то у шведов такого нельзя и вообразить). В результате жизни такой в Швеции «значение социальных прав возросло, а гражданских – упало», и «устранив социальные болячки, социал-демократическая партия подавила в своём народе мотивацию, амбиции и вдохновение».
Прекрасно существующая в стране цензура – куда сильнее датской, тоже имеющей место быть. «(Датчане) считают, что СМИ должны быть зеркалом общества, но журналистика устроена по-другому. Там всегда оценивают, какие новости стоит продвигать». В Швеции и того круче, там «ненужное» не то что не продвигается в новостной повестке – оно попросту замалчивается. Допустим, когда в начале нулевых о себе заявила правая Партия шведских демократов (от 6 до 13% электората; на сегодняшний день – около 20-ти. – Д.В.), шведская элита и СМИ попросту не допустили их к публичным предвыборным дебатам. Как без всякого стеснения сказал М. Буту один из ведущих публицистов и учёных Х. Берггрен: «Мы решили так не делать». Взамен — травили в прессе, не давали размещать рекламу, писали, что их надо «чуть ли не в лагеря отправить». Демократия такая демократия.
Впрочем, все, кто внимательно следит за нынешними общезападными тенденциями – ничего особо нового в этом не обнаружит. Как сказано в книге, «Не хотелось бы произносить слово “тоталитаризм”, но…».
Зато, могут возразить поклонники Скандинавии, и Швеция, и её сёстры достигли всеобщего благоденствия, социального равенства, высокоразвитой экономики, передовой культуры (к примеру, Швеция — третий крупнейший в мире, после США и Великобритании, экспортёр поп-музыки, главным образом подростковой. Композиторы и продюсеры производят её в «индустриальных масштабах»). По сравнению с многими и многими существующими на свете государствами, даже весьма богатыми, — это действительно так.
Всё, однако, достигается путём обложения населения запредельными налогами (в Дании, например, прямые и косвенные налоги на физлиц – от 58 до 72 %). И население уже нередко ропщет: да, все наши бесплатные школы-университеты-больницы и прочая инфраструктура в целом находятся на неплохом, может, даже хорошем уровне – однако за такие (отобранные у нас) деньги всё равно могли бы быть куда лучше.
В результате существует чёрный рынок товаров и услуг, налогами не облагаемых. Кроме того, социалистическое распределение всегда вызывает широкое распространение иждивенческих настроений. В Дании, например, не работает более 20% населения (отнюдь не только мигранты). Ещё бы – если, например, пособие по безработице составляет до 90% предыдущего заработка и выплачивается в течение последующих двух лет после увольнения (а ещё недавно – так и вовсе до 11 лет подряд!). В Норвегии не работает треть всего населения, и так далее. (Хорошо бы это знать, например, приверженцам идеи «всеобщего безусловного базового дохода». Как и то, что принцип «кто не работает, тот не ест», вообще-то, не большевиками придуман, а содержится в Книге Книг – Д.В.).
Неудивительно, что при таком раскладе миграция, особенно в наиболее богатые Норвегию и Швецию, зашкаливает (при этом книга написана до последней мощной волны 2015 года). Впрочем, в этом вопросе Майкл Бут – непримиримый неолиберал, которого замкнутые мусульманские гетто, впервые в истории возникшие в скандинавских городах и весях и часто демонстративно не желающие вписываться в уклад новоприобретённой родины, не смущают, а смущают, наоборот, малейшие признаки приверженности к своим корням среди жителей автохтонных.
Допустим, традиционные для Дании посиделки с пением своих народных песен вызывает у него подозрение: а не слишком ли они по составу однородные и белые? (Будто они уже с какой-то стати обязаны быть неоднородными и неодноцветными!) Ему рассказывают, что в школах «Иммигранты наезжают на шведов без всяких причин, они ведут себя агрессивно и знают, что смогут доминировать…» — Бут в ответ пускается в рассуждения про Тридцатилетнюю войну и прочую кровожадность шведов тех времён в Центральной Европе… И т.д. Ну что ж – коли большинство скандинавов, судя по всему, рассуждает примерно как Майкл Бут – то и на здоровье, это их жизнь и судьба. Ну, а кто по-другому — тот обычно помалкивает, если только он не открытый бунтарь. Бунтарям же любого толка, даже самым вменяемым, в «скандинавском раю» более чем не рады.
Короче говоря, «Скандинавия – отличное место, но… только для середнячков. Если человек умеренно талантлив, умеренно амбициозен и не мечтает о многом, то всё у него будет нормально. Но того, кто незауряден, мечтает о великом, строит большие планы или просто выделяется на фоне остальных, раздавят, если он не успеет эмигрировать». Звучит, конечно, немножко утрированно, однако определённая правда тут есть. Склонность к нивелированию людей в экономическом, политическом, культурном, бытовом отношении — налицо.
Но, в конце концов, все народы живут и выживают (или не выживают) в истории согласно собственным представлениям о должном, стало быть — претензии предъявлять бессмысленно. Майкл Бут их, по большому счёту, и не предъявляет, и если создалось впечатление, что вся книга написана с обвинительным уклоном – то это не так. Откровенно критикует автор не столь часто, в основном лишь информирует, приводя массу интересных фактов, которые говорят сами за себя. А также – прямые высказывания людей, с которыми общается, – то есть проживающих в диапазоне от далёкого острова в холодном море до практически финско-российской границы.
Да, в заключение надо добавить, что английский юмор (англичанин и в Дании англичанин), к счастью, сдержан и ненатужен, потому и не утомляет. Ну, а что ещё нужно для любителей чтения полезно-осведомительного, но при том достаточно живого и увлекательного?
